Неточные совпадения
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый мир для Левина. Это был мир, в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили тою жизнью, которая для Левина казалась
идеалом всякого
совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
Но теперь она уверовала в Андрея не слепо, а с сознаньем, и в нем воплотился ее
идеал мужского
совершенства. Чем больше, чем сознательнее она веровала в него, тем труднее было ему держаться на одной высоте, быть героем не ума ее и сердца только, но и воображения. А она веровала в него так, что не признавала между ним и собой другого посредника, другой инстанции, кроме Бога.
Ну вот, с таким взглядом вы встретили и женщину-идеал и в
совершенстве, в
идеале признали — «все пороки»!
Лицо богини ее самой лицо, это ее живое лицо, черты которого так далеки от
совершенства, прекраснее которого видит она каждый день не одно лицо; это ее лицо, озаренное сиянием любви, прекраснее всех
идеалов, завещанных нам скульпторами древности и великими живописцами великого века живописи, да, это она сама, но озаренная сиянием любви, она, прекраснее которой есть сотни лиц в Петербурге, таком бедном красотою, она прекраснее Афродиты Луврской, прекраснее доселе известных красавиц.
Утопия обозначает только целостный, тоталитарный
идеал, предельное
совершенство.
Спустить требования
идеала значит не только уменьшить возможность
совершенства, но уничтожить самый
идеал.
Идеал, действующий на людей, есть не выдуманный кем-то
идеал, но
идеал, носимый в душе каждым человеком. Только этот
идеал полного, бесконечного
совершенства действует на людей и подвигает их к деятельности. Умеренное
совершенство теряет свою силу воздействия на души людей.
Учение Христа тем отличается от прежних учений, что оно руководит людьми не внешними правилами, а внутренним сознанием возможности достижения божеского
совершенства. И в душе человека находятся не умеренные правила справедливости и филантропии, а
идеал полного, бесконечного божеского
совершенства. Только стремление к этому
совершенству отклоняет направление жизни человека от животного состояния к божескому настолько, насколько это возможно в этой жизни.
Богатства неслыханные, красота неувядаемая, женихи изящные, богатые, знатные, все князья и генеральские дети, сохранившие для нее свои сердца в девственной чистоте и умирающие у ног ее от беспредельной любви, и наконец он — он,
идеал красоты, совмещающий в себе всевозможные
совершенства, страстный и любящий, художник, поэт, генеральский сын — все вместе или поочередно, все это начинало ей представляться не только во сне, но даже почти и наяву.
Отыскивая какого-то мертвого
совершенства, выставляя нам отжившие, индифферентные для нас
идеалы, швыряя в нас обломками, оторванными от прекрасного целого, адепты подобной критики постоянно остаются в стороне от живого движения, закрывают глаза от новой, живущей красоты, не хотят понять новой истины, результата нового хода жизни.
Я им не изменял — нет, нет, — они,
Они меня бесстыдно обманули,
Мой
идеал они мне подменили,
Подставили чужую личность мне,
И их любить наместо
совершенства —
Вот где б измена низкая была!
Даже быстроту в беге Пиндар называет «добродетелью ног».
Совершенство телесное и душевное, гармоническое соединение прекрасного тела и прекрасной души — знаменитая «калокагафия» — было основным
идеалом эллина.
Лишь творчество, подчиненное общеобязательной норме, осуществляющее
идеал классического
совершенства, оправдывается критической гносеологией.
Но последнее усилие языческого Возрождения осуществить здесь
идеал классического, законченного
совершенства было сделано в XVI веке, в высоком римском Возрождении.
Но ведь это рассуждение с самого начала неверно; неверно прежде всего то, чтобы
идеал бесконечного
совершенства не мог быть руководством в жизни и чтобы нужно было, глядя на него, или махнуть рукой, сказав, что он мне не нужен, так как я никогда не достигну его, или принизить
идеал до тех ступеней, на которых хочется стоять моей слабости.
Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой
идеал того
совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот
идеал вполне разумного и добродетельного человека.
Другой способ есть способ указания человеку никогда не достижимого им
совершенства, стремление к которому человек сознает в себе: человеку указывается
идеал, по отношению к которому он всегда может видеть степень своего удаления от него.